Появление буржуазной семьи

До середины XIX века семьи мещан и ремесленников были очень похожи на крестьянские, но не во всем. В России женщинам дозволялось помогать мужьям-ремесленникам, поэтому жены были вовлечены в производство, хотя и домашняя работа традиционно лежала на них. В городе представители разных сословий жили вперемежку, поэтому контроль за ними со стороны сословных обществ был меньше. Мещане и ремесленники сравнительно свободно передвигались в пределах и вне пределов города, работали каждый на своем рабочем месте; их средства производства находились в их собственности, а не принадлежали обществам и цехам. Благодаря этому эти слои сравнительно далеко продвинулись по пути освобождения семейной жизни от опеки общества.

Купеческие, или предпринимательские, семьи до конца XVIII века мало отличалась от мещанских. В XIX веке различия стали увеличиваться. У богатых купцов 1-й и 2-й гильдий семьи становились малыми и приобрели автономию от общества. Гильдии и купеческие общества после отмены в 1775 году круговой поруки слабо влияли на купцов. Так семейная жизнь постепенно отделялась от производства. Купчихи помогали мужьям, но все-таки в основном занимались домом и детьми. Дети подключались к бизнесу позже, чем у мещан и крестьян. Домочадцы имели личные помещения, вели индивидуальную жизнь, много времени проводили вне дома. Отношения между ними становились более уважительными и гуманными, семейная жизнь превращалась в закрытую от посторонних сферу, в которой находилось больше места интимности. Так постепенно складывался новый тип семьи, который принято называть буржуазным. Возраст вступления в брак у мужчин был выше, а у женщин ниже, чем у мещан и крестьян, разница в возрасте супругов часто была большой. Люди, несвязанные браком, встречались среди купечества достаточно часто.

Дворянская семья в XVIII — первой половине XIX века в некоторых отношениях была похожа на буржуазную малую семью: разделение деловой и частной жизни, освобождение жен и детей от производственного труда, более интимный характер отношений между супругами, поздние браки у мужчин и ранние у женщин. Но кое в чем дворянская семья напоминала крестьянскую. Дом часто включал родственников, приживалок, нянь, слуг, гувернеров, которые не отделялись резко от семьи, а иногда прямо включались в нее. Патриархально-авторитарный характер семейных отношений являлся нормой. Сами семейные отношения являлись делом не только личным, но и общественным. Потому и зависимость от мнения дворянского общества была высокой.

В пореформенное время в семьях всех сословий наметились изменения. Происходило сжатие семьи до супружеской пары с детьми. Даже у крестьян большая семья осталась идеалом старшего поколения, а молодые отдавали предпочтение малой семье: она давала им больше свободы и инициативы. Обнаружились попытки ограничить рождаемость, робкие у крестьян, более результативные у рабочих и мещан; у состоятельных дворян и обеспеченной интеллигенции можно говорить о начале планирования числа детей. В снижении рождаемости проявился примечательный факт — роль родильной машины перестала удовлетворять даже крестьянок. Семейные отношения становились гуманнее, голоса женщин и детей звучали громче и требовательнее, и даже крестьяне были вынуждены с ними считаться. Появилась новая пословица: «В старые годы бывало — мужья жен бивали; а ныне живет, что жена мужа бьет». Возраст вступления в брак повышался, больше появлялось людей, избегавших брака.

Дворянство и интеллигенция культивировали идеалы буржуазной семьи. Вот ее классические черты: отделение деловой жизни от частной, освобождение жен и детей от обязательного труда; распределение ролей: мужчина — кормилец, жена — возлюбленная и мать. Семья закрыта от посторонних и автономна от общества. Личность становится более индивидуальной, отношения между супругами и детьми носят более интимный характер, важное место занимает эмоционально-эротическая сфера. Дом делится на семью и чужих семье лиц (если таковые в доме проживают). Семья полностью освобождается от производственной функции и выступает исключительно как потребляющая единица. Дом обретает значение убежища, в котором можно укрыться от суровой конкуренции и хозяйственных забот, расслабиться и психологически реабилитироваться. В общем, «мой дом — моя крепость».