Глобальный уровень общества

Ученые с древнейших времен пытались систематизировать геополитическое пространство Земли - разделить его не только на страны и континенты, которые существуют вполне реально, но также на системы (капиталистическая и социалистическая), миры (первый мир, третий мир и др.), ядро и периферию, регионы (Восточно-азиатский регион), бассейны (бассейн Тихого океана), зоны влияния (советская зона влияния), цивилизации (китайская, исламская и пр.), границы которых ни в каких документах не фиксировались, а существовали скорее в качестве научных понятий.

Осуществить такое разбиение всех стран и народов на целостные однородные зоны возможно в рамках так называемого цивилизационного подхода.

Цивилизация отражает глобальный уровень человеческого общества, на котором происходит интеграция социальных систем. О его содержании ученые продолжают спорить. Цивилизация понимается в двух значениях.

В первом значении цивилизация обозначает историческую эпоху, пришедшую на смену «варварству», иначе говоря, знаменует высший этап развития человечества. К нему примыкает определение О. Шпенглера, согласно которому цивилизация является высшей стадией развития культуры, на которой происходит ее окончательный упадок.

Во втором значении цивилизация связывается с географическим местом, подразумевая локальные, региональные и глобальные цивилизации, например восточную и западную цивилизации. Они различаются экономическим укладом и культурой (совокупностью норм, обычаев, традиций, символов), куда входит специфическое понимание смысла жизни, справедливости, судьбы, роли труда и досуга. Так, восточная и западная цивилизации различаются именно этими принципиальными чертами. Они покоятся на специфических ценностях, философии, принципах жизни и образе мира. А в рамках таких глобальных понятий формируются конкретные различия людей в поведении, манере одеваться, типах жилища.

Оба подхода объединяет то, что цивилизация мыслится исторически - как этап прогрессивного либо регрессивного движения общества.

Сегодня ученые согласились, что первый и второй подходы применимы только к обществам, стоящим на достаточно высокой ступени различия, независимо от географического размещения. В таком случае вне цивилизации оказываются, в частности, примитивные общества Полинезии и Океании, где до сих пор существует первобытный образ жизни, нет письменности, городов и государства. Получается своеобразный парадокс: культура у них есть, цивилизации нет (там, где нет письменности, нет и цивилизации). Таким образом, общество и культура возникли раньше, а цивилизация позже. За всю историю своего существования в условиях цивилизации человечество жило не более 2% времени. Соединение места и времени дает поразительно богатую палитру цивилизаций. Исторически известны, в частности, евразийская, восточная, европейская, западная, мусульманская, христианская, античная, средневековая, современная, древнеегипетская, китайская, восточнославянская и другие цивилизации.

В последнее время цивилизация приобретает не только культурно-исторический, но и политический смысл. В 1996 г. известный американский политолог С. Хантингтон опубликовал ставшую вскоре бестселлером книгу «Столкновение цивилизаций и перестройка мирового порядка», где провозгласил тезис о том, что если XX столетие являлось веком столкновения идеологий, то XXI столетие станет веком столкновения цивилизаций. Ученый выделяет шесть современных цивилизаций - индуистскую, исламскую, японскую, православную, китайскую и западную, которые дополнил еще двумя: африканской и латиноамериканской. Политическое лицо XXI в. станут определять не политические идеологии и политические режимы, которые уходят в прошлое, и даже не национальность, а религиозное вероисповедание. Религия разделяет людей сильнее, чем этническая принадлежность. Человек может быть полуфранцузом или полуарабом, но он не может быть полукатоликом и полумусульманином. Люди все больше отождествляют себя не с государством или нацией, а с более широким культурным образованием - цивилизацией. Во многом С. Хантингтон прав, поскольку, эмигрируя из России в Западную Европу или США и легко адаптируясь здесь, многие наши сограждане считают, что не покидают пределов европейской цивилизации. Москвичу бывает легче понять англичанина или француза, чем дагестанца или татарина.